В конце мая Грузия отпраздновала 104-ю годовщину своей независимости от Российской империи — краткий миг оптимизма, который был прерван, когда Советская Россия вновь оккупировала страну в 1921 году. 

В стороне от официального праздника, активисты организовали небольшую выставку на одной из модных площадок Тбилиси. Эта экспозиция показала непроработанную историческую травму, которая делает независимость Грузии очень хрупкой. 

Идея выставки возникла после того, как группа украинских журналистов связалась со своими коллегами из грузинского медиа «Табула». Украинцы попросили их предоставить доказательства зверств, совершенных российскими солдатами в начале 1990-х годов во время междоусобного конфликта в отделившихся регионах Абхазии и Южной Осетии. Тогда жестокую войну вели грузинские войска, абхазские силы, военизированные формирования и солдаты из России. Конфликт сопровождался массовыми нарушениями прав человека со всех сторон.

«Нам понадобилась резня в Буче, чтобы покопаться в собственном прошлом», — говорит Тамара Черголеишвили, основательница «Табулы» и организатор выставки «До Бучи была Абхазия».

«Я была потрясена тем, что мы нашли. Но куда больше меня потрясло то, как мало мы знаем и понимаем о том конфликте», — вспоминает Тамара.

Черголеишвили обнаружила, что в 1994 году Грузия создала национальную следственную комиссию, чтобы выяснить, являются ли геноцидом зверства, совершенные против грузин. Комиссия опросила почти 25 тысяч жертв войны и выявила 800 человек, включая российских военных, которые были причастны к нарушению прав человека в Абхазии. Журналисты «Табулы» получили и передали мне резюме выводов, в котором подробно описаны многие из имевших место преступлений и злодеяний.

В 1999 году прокуратура Грузии, используя отчет комиссии, начала расследование войны и направила резюме отчета в ООН в Женеву.

Но ни из того, ни из другого ничего не вышло.

Несколько человек, истории которых представлены на выставке, рассказывали о том, что произошло в 1993 году в селе Ахалдаба, где 300 этнических грузин были взяты в заложники в местной школе. Милиционеры отделяли мужчин от женщин и детей. Многих мужчин с тех пор никто не видел, а женщин и девочек пытали и насиловали.

«Мне было стыдно. Эти люди, беженцы с той войны, до сих пор живут среди нас с огромной травмой от пережитого, но мы не осознаем этого и не спрашиваем, все ли у них в порядке», – говорит Черголеишвили. 

Война в Абхазии, черноморской провинции на северо-западе Грузии, вспыхнула после распада Советского Союза: этнические абхазы не хотели быть частью независимой Грузии, в то время как грузины, преимущественно населяющие Абхазию, хотели. 

В селах, преимущественно населенных этническими грузинами, но расположенных в Абхазском регионе (как, например, Ахалдаба), это привело к жесточайшим столкновениям.

Москва способствовала этой вражде, раздувая пламя этнической напряженности, и — после начала боевых действий — предоставляя абхазской стороне оружие, военный контингент и поддержку пропаганды.

В последующие годы роль Кремля в Абхазии станет образцом подхода России к прокси-конфликтам: от Приднестровья и Нагорного Карабаха, до Южной Осетии и Донбасса.

«Помните зеленых человечков в Крыму? Я встречал их и в Абхазии», – вспоминает Малхаз Патарая, беженец и один из основателей «Абхазского совета», зонтичной платформы для организаций, представляющих интересы жертв той войны.

«Зеленые человечки» или «вежливые люди» — это российские солдаты, которых Владимир Путин отправил в Крым без опознавательных знаков, чтобы неофициально установить российское военное присутствие на полуострове. Кремль всегда отрицал участие своих солдат в том конфликте, но в отличие от Украины, дезинформация, распространяемая Россией про войну в Абхазии, не контролировалась и не проверялась в течение многих лет.

Когда большинство международных организаций прибыли в Абхазию в конце 1993 года, грузинские войска и почти 250 000 жителей Грузии были изгнаны, а с обеих сторон погибло около 10 000 человек. Многочисленные миссии ООН по установлению фактов о войне, и международные расследования (подобные этому, проведенному Human Rights Watch) пришли к одинаковым выводам: ужасные зверства (в том числе, бомбардировки гражданских объектов российской авиацией) были совершены обеими сторонами. В последующие годы этнические чистки и массовые убийства грузин были официально зафиксированы конвенцией ОБСЕ.

Но в отличие от войны в Украине, которая тщательно документируется и полна захватывающих человеческих историй, об абхазском конфликте известно лишь из отчетов международных организаций, написанные сухим языком.

В то время сильно отличались и геополитические настроения. До недавнего времени политика Запада в отношении России была подкреплена верой в возможность существования демократического, дружественного Западу Кремля. Критика Москвы не поощрялась, поскольку она могла подорвать эту веру. 

«Никто не хотел слушать о том, что русские делали с нами», – вспоминает Малхаз Патарая, беженец из Абхазии. Он добавил, что слушать не хотели, в том числе, грузинское правительство и простые граждане. 

Сегодня общепризнанным трюизмом является то, что грузины не смогли смириться с ужасными злодеяниями, совершенными их стороной в Абхазии. Теперь война в Украине показала, что грузины также не смогли смириться со своей собственной травмой. 

Патарая считает, что инертность людей и влияние России сыграли свою роль в том, что страдания людей в той войне и вопросы о том, кто за это ответственен, «похоронили». 

Сегодня становится ясно, что непроработанность этой исторической травмы сыграла на руку Кремлю. Заметание историй жертв под ковер и запирание воспоминаний в самые дальние уголки сознания создали вакуум и неоднозначность, которой Кремль мастерски воспользовался.

Как для абхазов, так и для грузин тот конфликт стал раной, источающей нестабильность, преступность и насилие. Пока политики терпели неудачи, выжившие страдали. Многие из их историй были собраны, но так и не были рассказаны должным образом.

В документальном фильме 2009 года «Уроки русского» режиссер Андрей Некрасов показал как жертв из школы, так и бывшего военнослужащего из России, который утверждает, что был там. 

Одна из героинь фильма, врач Наира Каландия рассказывает, что ее остановили «светловолосые мужчины», говорящие по-русски «без акцента», позже расстрелявшие её 17-летнего сына. Она была взята в заложники и в течение девяти дней удерживалась вместе с другими людьми в здании местного детского сада. Смотря в камеру, Наира вспоминает: «они использовали электрический провод, чтобы подвесить меня вниз головой к потолку в помещении библиотеки, а подо мной начали жечь детские книги». Сцены, которые она описывает, ужасны: однажды, по ее словам, солдаты заставили ее проглотить глаз, извлеченный из одного из трупов. В другой раз ее заставили смотреть, как ополченцы бросают заложников в глубокий колодец.

«Большая часть из нас были русскими и армянами, и только около 20% абхазами», – говорит мужчина, называющий себя русским солдатом, который добровольно вступил в подразделение «сухопутных войск», потому что хотел «помочь маленькому абхазскому народу». Он добавляет, что быстро разочаровался в этих идеях.

«Видеть, как людей бросают в колодец, было очень неприятно, – говорит он, – мне это не понравилось. Мне не понравилось, как на нашу базу приводили голых девочек 12-15 лет».

Ахалдаба находится рядом с городом, где я провела большую часть своего детства. Моя бабушка была в числе 250 000 грузин, бежавших от войны в Абхазии. До последних дней она говорила о том, что мечтает вернуться в свой дом у моря, посетить могилу моего деда на холмах рядом с домом. Тем не менее, мы никогда не говорили об ужасах, которые происходили в деревнях, которые мы оба считали домом. Знали о них, но никогда не говорили — ни в моей семье, ни в обществе в целом. «Каждый справляется с травмой по-своему, а мы ее похоронили», – говорит Черголеишвили. 

Это «захоронение», сказал мне Малхаз Патарая, напомнило о себе во время войны 2008 года, когда Россия вторглась в Грузию, захватывая все новые территории как в Абхазии, так и в Южной Осетии.

Позже, Грузия добивалась справедливости для жертв войны 2008 года, подавая и выигрывая дела в Международном уголовном суде. Правительство также выиграло дело в Страсбургском суде по правам человека, где рассматривался факт насильственной депортации грузин из Москвы в 2006 году.

Поиск справедливости для жертв войны в Абхазии еще даже не начался.

Может ли война в Украине дать толчок этому процессу?

Организация Патарая ведет кампанию за то, чтобы грузинский парламент принял декларацию, в которой жестокость в отношении грузин в Абхазии будут признаны «геноцидом», как это сделали украинцы. Организация также настаивает, чтобы прокуратура возобновила расследование военных преступлений, совершенных в Абхазии, чтобы в конечном итоге добиться международного правосудия.

«Мы в долгу перед жертвами», – говорит он.

Перевод и редактура — Иван Макридин.