Неделю назад в Казахстане начались беспорядки. Протесты начались с резкого роста цен на сжиженный газ, но очень быстро слоганы и требования стали политическими. В ответ 7 января президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев приказал силам безопасности открывать огонь “на поражение без предупреждения” по протестующим, которых он назвал “бандитами и террористами” с целью “уничтожить” их.

В Казахстан по приглашению правительства прибыли военные из стран ОДКБ. На протяжении нескольких дней в крупнейшем городе страны Алмате звучали выстрелы и взрывы. На дорогах лежали трупы, в морги выстраивались очереди из людей, потерявших родных. Правительство отключило интернет. Эти протесты, начавшиеся 2 января, стали крупнейшими в стране за последнее время.

34 года назад на улицы Алматы тоже вышли недовольные — но по другим причинам. В декабре 1986 года в городе, который тогда был столицей Казахской ССР, прошла одна из первых крупных демонстраций против коммунистического режима. Когда Михаил Горбачев назначил главой Казахской ССР русского, не имевшего никакого отношения к Казахстану и не знавшего его, студенты вышли на улицы.

Москва направила вооруженные силы для жестокого подавления протеста. По разным оценкам, жертвами декабрьских событий стали от 10 до 170 человек. Более 2 000 были ранены. Трагедия вошла в историю как “Желтоксан”, в переводе с казахского “декабрь”.

Затем про все это забыли.

В течение многих лет о Желтоксане не говорили ни в Казахстане, ни в других странах бывшего Советского Союза. Но в январе 2022 года, в то время, как на улицах казахстанских городов полиция разгоняла протестующих слезоточивым газом, 1986 год все чаще вспоминают в социальных сетях. Coda Story поговорила с историками, социологами и местными журналистами о значимости Желтоксана, и о том, как травма забытой истории связана с сегодняшними событиями.

В 1986 году в Казахстан начались одни из первых антисоветских протестов. Почему именно там? Что это говорит о политическом климате в Казахстане в тот момент истории?

В 1986 году Михаил Горбачев совершил большую ошибку, объясняет Нари Шелекпаев, ассоциированный профессор истории Европейского Университета в Санкт-Петербурге. Он заменил этнического казаха Динмухамеда Кунаева, лидера Казахской ССР, на Геннадия Колбина, этнического русского, который ничего не знал о стране. Это вызвало гнев среди молодежи и интеллигенции.

“Колбин ни дня не провел в Казахстане, не знал казахского языка, не был знаком с казахской культурой и политикой. Поэтому его назначение было воспринято многими казахстанцами как оскорбление. Ведь к 1986 году эта страна играла важную роль в Советском Союзе: она была второй республикой по размеру, четвертой по численности населения, ее промышленный и сельскохозяйственный вклад был огромен”, – говорит Шелекпаев.

Тот факт, что антисоветские протесты одними из первых вспыхнули именно в Казахстане, многих удивляет. Одна из причин этого — ложный стереотип о том, что казахи — политические конформисты, не желающие нарушать статус-кво.

“Казахи много раз протестовали в 20-м веке. Они протестовали до прихода большевиков — напомню о среднеазиатском восстании 1916 года, которое предвосхитило революцию 1917 года — и они также протестовали после 1991 года. Например, в 1990-е годы было много протестов рабочих”, – говорит Шелекпаев. Но об этом мало кто знает, потому что в СМИ события почти не освещали, объясняет профессор.

Тогда с протестами власти разобрались жестоко. Пять лет спустя Казахстан стал независимым государством. Каково значение этих событий? 

Для многих жителей Казахстана протесты 1986 года — первый удар по власти Советского Союза над республиками, говорит Айтолкын Курманова, главный редактор Центральноазиатской аналитической сети при Университете Джорджа Вашингтона. “Это была первая демонстрация того, что Советский Союз не так уж однороден, и того, что республики действительно хотели независимости, которой они и добились через пять лет”. 

Наследие протестов 1986 года продолжает формировать политические протесты в Казахстане и по сей день. “Так или иначе, все они возвращаются к декабрю 1986 года. Это был ключевой момент в нашей истории”, – говорит Диана Кудайбергенова, исследователь национализма и политического искусства в Центральной Азии в Кембриджском университете. 

Она приводит пример гражданского движения “Oyan, Qazaqstan”  (“Проснись, Казахстан”), которое ссылалось на декабрь 1986 года в своих протестах. В 2019 году, когда группа только возникла, активисты собрались на площади Республики — бывшей площади Брежнева, где проходили протесты 1986 года. Они подняли в воздух руки, обернутые красной тканью, как символ крови, которая, по их словам, была на руках режима.

Но память о протестах 1986 года в Желтоксане сильно раздроблена.  

“Мы никогда не знаем, как назвать эти события”, – говорит Кудайбергенова. “Мы до сих пор называем протесты 1986 года событиями. Или по-русски – восстаниями. Но на казахском или на английском, каждый раз, когда мы пишем об этом, мы пишем о “событиях”, потому что не знаем, какую лексику использовать. Это травмирующее событие, да, но и событие, которое люди до сих пор пытаются осмыслить”. 

Желтоксан имеет огромное значение, но о нем никогда не говорят. Почему? 

Желтоксана нет в учебниках истории Казахстана. Это не случайно, говорит Кудайбергенова.

В условиях, когда мощь Советского Союза ослабевала, а трещины в отношениях между Москвой и республиками уже давали о себе знать, Горбачев пытался не допустить разрастания протестов в Казахстане. 

“Они пытались заглушить это. Они пытались забыть об этом. Это предание забвению очень важно”, – говорит Кудайбергенова.

О протестах не говорили. Студентов называли хулиганами, пьяницами и наркоманами. Людей, участвовавших в протестах, и тех, кто выжил после жестокого подавления, затыкали.

Советские власти в Москве также пыталось выдать протесты за провинциальную проблему. “Они пытались локализовать этот конфликт, чтобы он не перерос в какую-то более крупную конфликтную ситуацию”.

Это сработало. Многие люди в Центральной Азии не помнят 1986 года, хотя на самом деле он сыграл ключевую роль в распаде Советского Союза. Кудайбергенова затрудняется оценить, сколько вины лежит на подавлении истории Советскими политиками, а сколько — на неспособности Казахстана пересказать свою собственную историю. 

“То, что мы все еще пытаемся сформулировать эту конкретную историю и этот конкретный дискурс, о многом говорит. Для меня это все еще незаконченное дело”. 

Как казахстанские власти трактует протесты 1986 года?

Протесты 1986 года укрепили власть и влияние авторитарного лидера и основателя Казахстана Нурсултана Назарбаева, центральной фигуры в казахстанской политике, который в 1986 году занимал пост премьер-министра Казахской ССР. Он стал первым президентом Казахстана в 1990 году и правил до 2019 года, когда его сменил его преемник, нынешний президент  страны Касым-Жомарт Токаев.

Назарбаев попытался вписать Желтоксан в удобный ему нарратив, игнорируя при этом свою собственную роль в событиях, которые привели к протестам — и то, что он мог сделать, чтобы избежать жесткого ответа из Москвы. 

“Для сегодняшней политической системы, которая является продолжением правления Назарбаева в 1990-е годы, неудобно обсуждать Желтоксан таким, каким он был, потому что некоторые нынешние или прошлые руководители страны были либо частью правительства в 1986 году, либо участвовали в репрессиях против протестующих после”, – говорит Нари Шелекпаев, ассоциированный профессор истории Европейского Университета в Санкт-Петербурге.

Со стороны кажется, что эти недавние протесты возникли из ниоткуда. Официальная причина – рост цен на сжиженный газ, но очень быстро люди начали требовать отставки правительства. В чем же на самом деле причина этих протестов? 

“Если честно, я понимаю, почему у многих людей сложилось впечатление, что это внезапно. Потому что за всю историю современного независимого Казахстана никогда такого не было”, – говорит Асем Жапишева, журналистка из Алматы и основательница онлайн-издания Masa Media.

В действительности, напряжение нарастало на фоне неэффективной борьбы с пандемией, распространения коррупции, неравенства и социального расслоения. 

Рост цен на газ был не только экономической, но и политической причиной протеста, говорит Айгерим Толеуханова, журналистка из Казахстана. “Казахстан так богат нефтью и природным газом, но очевидно, что простые люди не получают от этого никакой выгоды. Поэтому я думаю, что это просто демонстрация того, что дело дошло до такой точки, когда люди сказали “хватит”.