Вечером в среду 23 марта в Киеве в результате ракетного удара погибла российская журналистка Оксана Баулина. Она снимала разрушения в торговом центре для издания The Insider (признано иноагентом). Оксане было всего 42 года.
Оксана несколько лет занималась разоблачениями государственных коррупционных схем с командой ФБК (запрещенная в России экстремистская организация), а потом пришла в Coda, чтобы взяться за очень амбициозный, сложный и важный проект о государственных репрессиях и переписывании истории.
Несколько лет назад Оксана работала нашим продюсером на проекте “Зона: репрессии не заканчиваются” — серии документальных фильмов о жизни советских заключенных до того, как их отправили в ГУЛАГ. Я помню, как мы с Оксаной снимали одну из этих историй о выжившей в ГУЛАГе Ирине Вербловской в Санкт-Петербурге. Мы ничего не успевали, но я отлично помню, что Оксана нашла время, чтобы тщательно расчесать волосы Ирины перед началом съемок. “Вам надо было брать у меня интервью 10 лет назад, когда я была симпатичнее”, — сказала, хихикая, 86-летняя Ирина. Тогда Оксана наклонилась к ней, укладывая ее волосы и с нежностью заверила, что Ирина прекрасно выглядит.
На Оксане была юбка с леопардовым принтом и футболка с изображением Северной Кореи — идеальный образ для бывшей редакторки модного журнала, ставшей оппозиционной активисткой и репортером. Друзья и коллеги, которые тесно сотрудничали с Оксаной на протяжении многих лет, в эти дни пишут о ее невероятной сверхчеловеческой энергии.
“Мы потеряли большого человека, прекрасного журналиста, отличного друга, просто красивую женщину и колоссального патриота — таких истинных патриотов еще поискать”, — написала о ней адвокат Татьяна Соломина. “У нее хватало сил переживать за всех нас. И она люто ненавидела режим” — пишет Татьяна Усманова, глава предвыборного штаба оппозиционера Андрея Пивоварова. “Она по-настоящему боролась”, написал в Твиттере Алексей Навальный. “Воры и бандиты из Кремля, с которыми она боролась, убили ее, как убили многих в этой преступной войне”.
Она и правда была веселой, страстной и смелой. А тогда в Санкт-Петербурге я увидела и то, какой она была нежной и доброй, и ее уважение к репрессированным русским, украинцам, белорусам.
Невероятно, что Ирина и многие из выживших в ГУЛАГе, у кого Оксана брала интервью — пережили ее.
В семье Оксаны и по материнской, и по отцовской линии есть история политических репрессий. “Я знала эти истории с детства”, — она сказала мне, когда мы готовили проект “Зона”. “Не было общего национального понимания и покаяния”, — говорила она о преступлениях советского времени. “Именно потому что этого не было сделано, стал возможен откат, возврат к авторитаризму”.
Для русскоязычной версии нашего видеопроекта Оксана выбрала другое название: “Зона: репрессии не заканчиваются“. Она четко видела связь между темным прошлым ее страны и новой волной авторитаризма, стремительно перерастающего в тоталитаризм. Всю свою жизнь она посвятила борьбе против политического угнетения.
Петр Померанцев, редактор Coda, написал, что понимание ГУЛАГа жизненно важно для понимания людей, убивших Оксану. Я прошу читателей Coda присоединиться к нам и почтить память Оксаны, посмотрев и поделившись ее работой.
