В первые месяцы распространения новой коронавирусной инфекции власти Китая закрыли на карантин 50 миллионов человек в провинции Хубэй и практически запретили людям выходить из дома. В то же самое время, если верить видео в соцсетях, в провинции Синьцзян на северо-западе страны уйгуров массово перевозили в другие места по указу властей — на принудительные работы на фабриках.

Это заставляет предположить, что Китай продолжает эксплуатировать уйгуров — этническую группу мусульман, живущих в стране ― которых дискриминировали и до того. 

В январе в соцсети Douyin – аналоге TikTok, доступном только китайским гражданам, но созданном той же компанией – появились видео, на которых толпы людей набиваются в поезда, автобусы и самолеты. Из видео можно понять, что это уйгуры, которых массово куда-то везут. Власти Пекина объясняют это переселением уйгуров с целью сокращения бедности. Но, по факту, уйгуров увозят далеко от дома и заставляют работать на фабриках под постоянным наблюдением, а зачастую и жить при них же на огороженной территории.

На первом видео в Douyin видно, как уйгуры в масках стоят в очереди перед станцией Янгисар около Кашгара. На втором они готовятся сесть в самолет из Хотана в Фуцзянь и Гуанси, где будут работать. На третьем они стоят в очереди перед станцией Акто.

В феврале 2020 года появились и другие видео, опубликованные медиацентром города Хотан провинции Синьцзян. На них толпа людей, одетых в одинаковые красные куртки и хирургические маски, скрывающие лица и выстроенных в шеренгу. На каждом синий ремень, рядом с ними стоят чемоданы. Подпись поясняет, что это рабочие мигранты, которые собираются лететь в промышленные прибрежные районы Фуцзянь и Гуанси. 

О переселении уйгуров в конце февраля, когда количество зараженных Covid-19 в стране достигло пика, китайские государственные СМИ писали и раньше. В одной из заметок говорилось, что рабочих отправляли “бесплатным чартерным рейсом”. В другой была опубликована фотография мужчин и женщин, готовящихся вылететь в провинцию Хунань, где они должны были работать на производстве в технологической компании. 

“Несмотря на то, что маска закрывает большую часть ее лица, все равно видно, как она счастлива”, — говорилось об одной из уйгурских женщин.

В статье приводилась и ее цитата: “Чем быстрее, больше и лучше ты работаешь, тем больше зарабатываешь”. 

Китайские власти настаивали, что так они помогают уйгурам вернуться в социум. “Мы сделаем все возможное, чтобы помочь тем людям, которые хотят как можно скорее вернуться к работе и бороться с эпидемией и с бедностью”, — заявил представитель министерства трудовых ресурсов и социального обеспечения государственному информационному агентству Синьхуа.

Еще одно видео, опубликованное в соцсети Douyin в марте, показывает, если верить подписи, как 850 человек отправляют в Корла, второй по величине город в провинции Синьцзян, где они будут работать на текстильной фабрике. На видео уйгуры в масках гуськом идут в автобусы и поезда, перед входом каждому из них измеряют температуру. 

Государственную программу переселения уйгуров эксперты и правозащитники называют частью китайской массовой слежки и программы “перевоспитания”. С 2016 года как минимум миллион уйгуров и других мусульман, живущих на территории Китая, содержатся в концентрационных лагерях, которые Коммунистическая партия Китая называет “центрами профессионального обучения” или “центрами переподготовки”.

Министр иностранных дел Китая не ответил на запрос Coda об этих “центрах”.

Уйгуры готовятся сесть в поезд на станциях Яркенд (слева), Акто (справа) недалеко от Кашгара в Южном Синьцзяне.

Даррен Байлер, антрополог университета Колорадо, специализирующийся на уйгурах, поясняет, что в принудительных работах на фабриках “вероятнее всего присутствует элемент перевоспитания или какая-то другая жесткая форма контроля”.

Во время пандемии информации из Синьцзяна было мало, но СМИ все же писали о том, что в некоторых регионах, закрытых на карантин, уйгурам запретили покидать дома, и они стали зависеть от государственных поставок продовольствия. Уйгурский правозащитный проект из Вашингтона обратил внимание на видео в китайских соцсетях, на которых люди жалуются, что голодают целыми семьями.

С января в Синьцзяне было зарегистрировано всего 76 случаев заболевания коронавирусом и 6 смертей. Уйгуры, живущие за границей, считают, что цифры подозрительно низкие для провинции с населением почти 22 миллиона человек.

Несмотря на уверения Пекина в том, что большинство людей освобождены из лагерей и “возвращены в общество”, очевидцы полагают, что их просто перевезли в другие провинции и определили на принудительные работы — или удерживают другим способом. 

Китайские власти пытаются представить принудительные работы как благотворительную программу, которая дает исторически бедному региону возможность улучшить свое экономическое положение. В последние месяцы государственные СМИ Синьцзяна нашли еще одно объяснение — эта программа, по их словам, “освобождает умы и избавляет от старых привычек”.

Видео, опубликованное медиацентром Синьцзяна, на котором видно, где работают уйгуры.

38-летняя Зумрет Давут провела два месяца в лагере в Урумчи, столице провинции Синьцзян. Там ее избивали и заставляли цитировать пропаганду китайской коммунистической партии — в целях идеологического “перевоспитания”. 

В июньском отчете Associated Press утверждается, что Китай стремится контролировать рождаемость и стерилизует уйгурских женщин. В лагере Давут делали уколы и давали транквилизаторы, из-за которых у нее прекратилась менструация.

После освобождения в 2018 году Давут уехала из Синьцзяна. Через год она эмигрировала в США и с тех пор живет там. С помощью телефона, который она привезла из Китая, Давут может заходить в приложение Douyin, обычно недоступное за пределами страны.

По ее словам, видео с переселением уйгуров она впервые увидела в январе.

Давут ставила лайки и комментировала, чтобы алгоритм приложения начал показывать ей больше похожего контента. И хотя пришлось просмотреть десятки видео из государственных СМИ, попадались и ролики, выложенные самими уйгурами. Она заметила, что в этих видео звучала одна и та же мелодия — китайскоязычная версия протестной итальянской песни “Bella Ciao”. 

“Видео надо было скачивать очень быстро”, — объясняет Давут. Обычно приложение почти сразу удаляет такой контент.

На вопрос, цензурирует ли приложение Douyin контент, связанный с уйгурами, пресс-секретарь соцсети ответил письменно, что “компания относится одинаково ко всем — независимо от этнической или религиозной принадлежности”. 

Видео, найденное Давут, в марте опубликовало одно из местных СМИ Синьцзяна. На нем больше 500 уйгуров прибывают на работы в город Корла. Видно и место, где они будут жить: аскетичные комнаты с двухъярусными кроватями, общие кухни и гостиные.

Такие жилые помещения обычно являются частью общего комплекса фабрики, в который входят еще смотровые вышки и центры идеологической обработки. Все это — часть единой инфраструктуры, говорится в мартовском отчете Австралийского института стратегической политики под названием “Уйгуры на продажу”.

Авторы доклада утверждают, что принудительный труд — это программа “перевоспитание 2.0”, в рамках который после многочасовых работ на фабрике уйгуры проходят идеологическую обработку. Попытка увольнения грозит арестом. 

В докладе говорится, что уйгурских рабочих предлагают фабрикам “партиями” по сто человек. Сделки заключаются на интернет-форумах, а потом уйгуров развозят по фабрикам, работающим на международные компании — Apple, Nike, Gap. Торговля уйгурами — прибыльная деятельность. Компании, нанимающие уйгуров на долгий срок, получают от правительства Синьцзяна выплаты до 720 долларов за человека.

Судя по серии рекламных объявлений в Baidu — китайском аналоге Google — рынок дешевой рабочей силы расцвел во время пандемии. Одно из апрельских объявлений предлагало “уйгурских рабочих из Синьцзяна, все женщины, 18-35 лет, бегло говорят по-китайски, не нарушают обязательства”. В другом, мартовском, утверждалось, что “государство гарантирует безопасность”, видимо имея в виду распространенное представление об уйгурах как об опасных экстремистах. В публикациях говорится, что работникам можно платить 13 юаней (132 рубля) в час. На запрос Coda в Baidu не ответили. 

:loud_sound: Включите звук, чтобы послушать
Во многих видео на фоне слышно китайскую версию итальянской песни “Bella Ciao”.

Принудительные работы — часть тюремной системы Синьцзяна. 32-летняя Нурсимангул Абдурашид уехала из провинции в 2013 году. Сейчас она живет в Турции вместе с мужем и шестилетней дочкой и работает директором по маркетингу. С тех пор, как она покинула Кашгар, ее родителей и двух братьев арестовали — семейный дом теперь пустует. 

В 2017 году Абдурашид узнала, что ее старшего брата якобы за неуплату долга отправили в лагерь в городе Артукс, где заставили работать на заводе электроники. В том же году младшего брата арестовали и обвинили в “подготовке террористического акта” после того, как он подал на получение паспорта, чтобы учиться в Турции. 

Абдурашид вспоминает, что университет был его мечтой: “Он очень хотел стать учителем. Но теперь все надежды рухнули”.

Абдурашид опасается, что оба ее брата — одному из них 30 лет, другому 34 — оказались вовлечены в систему принудительного труда. Просматривая видео в Douyin, она всматривается в лица рабочих, пытаясь отыскать среди них своих братьев и понять, что с ними случилось. 

“Хочу хотя бы увидеть их живыми, — говорит Абдурашид. — Мне очень тяжело наблюдать, как такое количество молодых мужчин и женщин отправляются непонятно куда”.

Китайские эксперты считают, что заключение и принудительный труд — часть государственной стратегии уничтожения уйгурского сообщества в Синьцзяне. Даже атака на язык, архитектуру, религию, культуру уйгуров имеет не такие катастрофические последствия, как их массовая принудительная миграция.

:loud_sound: Включите звук, чтобы послушать
179 человек стоят в очереди и слушают речь о “красоте тяжелого труда” прежде, чем сесть на самолет из Хотана и улететь на принудительные работы в Фуцзянь и Гуанси.

“Основная цель этого — увезти людей как можно дальше от дома, изолировать от семьи и корней и сделать так, чтобы сбежать было практически невозможно, — говорит аналитик Австралийского центра киберполитики Вики Сиджонг Су. — Они становятся зависимыми от рабочих соглашений, заключенных с ними — и это тоже часть кампании перевоспитания”.

В середине июня Дональд Трамп подписал законопроект, накладывающий санкции на Китай за действия в отношении уйгурских мусульман в Синьцзяне. Законопроект был анонсирован вскоре после утечки из книги бывшего советника по национальной безопасности Джона Болтона, обвиняющей Трампа в том, что он предлагал президенту Китая Си Цзиньпину продолжать строительство лагерей в провинции.

Тем временем Зумрет Давут продолжает мониторить соцсеть Douyin в поисках новых доказательств того, что Китай притесняет ее народ. Она постоянно думает о китайской версии песни “Bella Ciao”, которая звучит во многих видео. В гимне сельскохозяйственных рабочих, протестовавших против тяжелых условий труда на рисовых полях в Италии XIX века, есть строчка: “Придет день, когда мы все будем работать на свободе”.

“Это послание нашему народу. Не забывайте нас”, — говорит Давут.

За помощь в поиске дополнительной информации спасибо Рейчел Шерман и Джозефу Гордону.

Перевод Марины Бочаровой.

Материал подготовлен при поддержке Медиасети.

Если вам кажется, что освещать такие темы важно, поддержите нас и подпишитесь на нашу регулярную рассылку. И следите за нами в Телеграме.